ЕРЕВАН, 8 октября. /АРКА/. Несмотря на положительную динамику и новые эмиссии, эксперты отмечают: рынок капитала в Армении по-прежнему сталкивается с рядом системных проблем. Отсутствие развитого института андеррайтинга, слабая вовлечённость международных инвесторов и конкуренция со стороны банков мешают его полноценному развитию. В то же время на повестке — новые вызовы и возможности в свете принятия закона о криптоактивах.
О перспективах, рисках и возможностях для рынка капитала Армении, новых инструментах для работы с цифровыми активами, вовлеченности биржевых инфраструктур в регулирование крипторынка, а также о четырех условиях для становления Армении региональным финансовым хабом агентству «АРКА» рассказал генеральный директор Фондовой биржи Армении Айк Еганян.
— Господин Еганян, как вы оцениваете текущее состояние армянского рынка капитала?
— В целом динамика положительная, поскольку выпусков становится всё больше, индустрии также расширяются. Однако количество эмиссий неудовлетворительно — их очень мало.
— По вашему мнению, какова причина?
— Причина в том, что индустрия банков-андеррайтеров, инвестиционных банков, которые должны быть заинтересованы в том, чтобы находить игроков из сфер экономики и побуждать их совершать эмиссии, в Армении, к сожалению, пока не сформирована.
— Об этом вы говорили два года назад. То есть за это время ничего не изменилось?
— Вообще ничего не изменилось с точки зрения андеррайтинга.
Дело в том, что выпуски у нас только локальные, международных инвесторов нет. Есть некоторые выпуски долларовых облигаций, которые либо недооценены, либо переоценены. Не может армянская корпоративная долларовая облигация стоить дороже или быть на одном уровне с американской государственной долларовой облигацией. Это следствие того, что индустрия ещё не состоялась.
-А есть какой-либо сектор экономики, демонстрирующий наибольшую активность?
— Эмитенты занимаются своим делом – каждый в своей бизнес-сфере. Чтобы компания смогла организовать и осуществить выпуск, ей нужен банк-андеррайтер, который «возьмёт её за руку», проведёт через все этапы, сделает анализ и доведёт дело до конца.
— То есть активность со стороны инвесторов есть, но отсутствует промежуточное звено, которое смогло бы эту активность преобразовать в результат?
— Потенциальные эмитенты и инвесторы есть. Всегда нужно учитывать, что 25% имеющихся в банковской системе депозитов могут конвертироваться в альтернативные инвестиционные продукты. Потенциал среди инвесторов есть, причем не только армянских, но и международных.
Наша задача — создавать инфраструктуру. Как говорят наши партнёры, мы строим трассы, соединяем города друг с другом. Но ведь мы же не будем строить заводы. Заводы тоже есть, но нет транспортников, посредников, которые продадут продукцию.
Хотя мы не сдаёмся и делаем всё возможное. В последнее время, например, начали привлекать в Армению польские инвестиции, компании, которые начнут интересоваться армянскими эмитентами. Если не в Армении, то хотя бы пусть они организуют выпуск за рубежом. Мы не против. Конечно, предпочтительно, чтобы эмиссия была бы в Армении, но если она будет организована за рубежом, то хотя бы посредством нашей инфраструктуры. Хотя бы у эмитентов появится аппетит, повысится грамотность, возникнет желание к выпускам. Мы и против этого не будем.
Конечно, это не очень желательно, чтобы инвесторы вкладывались не в Армении, а на других рынках, но если в твоей стране нет хороших предложений, то пусть хотя бы за рубежом инвестируют и обучаются, повышают грамотность.
— А какие шаги предпринимаются для повышения финансовой грамотности населения? Может банкам стоит увеличить активность?
— Банки, на самом деле, конкуренты рынка капитала, потому что бизнес-модель банков заключается в следующем: привлечь депозит и выдать кредит. Если рынок капитала развивается, депозиты превращаются в прямые инвестиции в облигации и акции.
На развитых рынках, к примеру, универсальных банков нет. Есть J.P. Morgan со своими дочерними структурами разной направленности: инвестиционный банк, коммерческий банк, банк для розницы, wealth manager (банк управления благосостоянием / private banking – ред.) и так далее.
А у нас, в основном, универсальные коммерческие банки, за исключением одного-двух. Например, Америабанк, который недавно принял решение интегрировать свою программу онлайн-банкинга с нашей биржей. Это был первый случай, когда банк консолидировал свою торговую систему с биржей, в результате чего клиенты получили возможность в реальном времени видеть и торговать на бирже без посредника. Таким образом, Direct Market Access, который появился в мире 25–30 лет назад, пусть с опозданием, но внедрен также и у нас.
— Какие результаты уже есть?
— Клиенты Америабанка совершают довольно много сделок с корпоративными облигациями. То есть первичное размещение пока слабое, но хотя бы есть ликвидность на вторичном рынке. С точки зрения вовлечения общества во вторичный рынок Америабанк сделал довольно большой шаг.
— Есть ли у других банков заинтересованность пойти по этому пути?
— Те банки, которые в своей стратегии предусматривают предоставление клиентам инвестиционных банковских услуг, проявляют определённый интерес. Но не все планируют стать обслуживающими рынок капитала банками. Ожидать от них этого — ошибка: ожидание от несоответствующего бизнеса желаемого результата – это твоя ошибка, а не данного бизнеса.
— Как вы оцениваете принятие закона «О криптоактивах» с точки зрения влияния на традиционный рынок капитала? Можно ли ожидать синергии или, напротив, конкуренции между крипторынком и фондовой биржей?
— Биржа – это инфраструктурная компания рынка капитала. Она может использовать ту же инфраструктуру, в том числе, для крипторынка. Крипта также может стать элементом рынка капитала, если станет контролируемой рынком.
Рынок капитала – это рынок денег. Деньги либо идут в банк и становятся депозитом, либо идут в капитал, в ценную бумагу, либо в крипту. Все это – компоненты рынка капитала.
Биржа и депозитарий – это инфраструктурные компании. Инфраструктуры нужно попытаться использовать, в том числе, для удовлетворения потребностей криптоиндустрии. Таким образом и мы сможем извлечь выгоду и получить доход.
Сейчас мы рассматриваем возможность того, чтобы депозитарий стал также кастодианом криптоактивов. Закон это позволяет. Пойдем ли мы на это, будет зависеть от аппетитов риска наших акционеров. Мы, конечно, представим им желание рассматривать это направление как будущее и как путь развития бизнеса.
— А на ваш взгляд, насколько европейская модель, на которой основан закон, адаптирована к армянскому полю?
— По-моему, подход нормальный. Центральный банк выбрал правильный путь. Зачем изобретать велосипед, если он уже есть?
— Участники рынка не очень довольны, что внедрена именно европейская модель.
— Если они недовольны, пусть предложат альтернативу.
Я знаю, что новая европейская модель — это хорошая, логичная модель. Здесь главный вопрос — возможности контроля, потому что могут возникнуть большие риски. Например, если будет мошенничество, хватит ли у контролирующего органа возможностей и навыков для надзора? Будет ли надзор осуществлять Центральный банк или будет создан отдельный орган? Я этого не знаю, но считаю, что самое главное — это именно способы контроля.
Вообще при создании любого нового сектора важнее всего в первую очередь учитывать навыки и возможности регулятора. Если ты создаёшь новый сектор, а навыков, знаний, опыта и человеческого капитала для контроля нет, то это изначально провальный сектор. Если у тебя есть закон, но нет навыков правильно его использовать и привлечь интерес, значит, либо закон плохой, либо ты плохо работаешь над формированием интереса.
— Вы считаете, в Армении такие навыки есть?
— Я думаю, в Армении есть умные кадры, особенно в сфере крипты. Я не знаю, кто будет регулировать и контролировать в долгосрочной перспективе, но я уверен, что, если мобилизовать потенциал умных людей, можно создать очень хорошую структуру, регулирующую поле.
— Планирует ли Фондовая биржа Армении запуск новых инструментов или сервисов для работы с цифровыми активами?
— Да, как и на всех биржах мира. Если к примеру, кто-то создаст инвестирующий в криптоактивы ETF (Exchange-Traded Fund – биржевой инвестфонд, ценные бумаги которого торгуются на фондовой бирже как акции – ред.), мы с удовольствием его включим в листинг и допустим к торговле.
— Как вы считаете, если ли у Армении потенциал стать региональным финансовым хабом, в том числе в контексте криптотехнологий и финтех-стартапов?
— Такую перспективу можно увидеть в любой стране, в случае если там есть желание и политическая воля, а также мобилизация соответствующих ресурсов для их претворения в жизнь.
Приведу пример Казахстана. Казахстан по своим законодательным регуляциям находился гораздо в более бюрократическом положении, чем мы. Но у них были желание и воля: они создали Международный финансовый центр «Астана»: наняли соответствующих специалистов, провели реформы, сформулировали новые законы, подписали соглашения и меморандумы с различными регуляторами, вложили миллиарды долларов в здания, аэропорты, авиалинии. У них было желание и воля, соответствующие знания и деньги. Всё это сложилось воедино и в итоге был создан международный финансовый центр «Астана».
— А в Армении сейчас есть хотя бы один из этих четырех элементов?
— Это вопрос политики, на который я могу ответить только по нашей части. Когда я работал гендиректором в Nasdaq OMX Armenia и позже, когда Nasdaq ушел, были желание и воля. Сейчас я также вижу желание развивать рынок капитала. Этот процесс состоит из множества компонентов: законы, регулирование, надзор, образование, но основную роль тут играет инфраструктура.
Нас призвали найти хорошего инвестора, нового акционера, чтобы с его помощью создать инфраструктуру, которая не будет зависеть от мира, но будет связана с ним. Мы это сделали, и это приветствовалось властями.
Так что могу сказать, что динамика положительная, по крайней мере, с нашей стороны. О том, какие желания есть у политической команды, я знать не могу, но мы делаем свою работу, и это ценится.
— В завершение – немного цифр. Каков текущий показатель по капитализации рынка? Есть ли прогноз на конец года?
— По положению на конец сентября капитализация составляла почти 455 млрд. драмов. Сколько будет на конец года, пока сказать не могу. Однако отмечу, что в настоящее время мы пригласили все компании, оказывающие инвестиционные услуги, отправиться с нами в Абу-Даби для рекламирования инвествозможностей Армении. Если рекламная кампания пройдет успешно, то до конца года может быть результат. У нас были случаи, когда после успешной рекламной кампании армянских ценных бумаг за рубежом, были привлечены большие инвестиции.
Так что всё возможно, нужно пытаться, пробовать и не останавливаться в развитии. Сегодня мир стал очень конкурентным, поэтому нужно иметь инновационные идеи и не бояться рисковать.
